Яблоки Солнышко нежно ласкает зелёную кожу, птички поют про любовь, дурманит высота, колышет ветерок, обдувая, даря неземную прохладу, снимая пыль, охлаждая душу. Уютно, хорошо, не страшно и не одиноко, среди милых и родных мне яблок, так похожих на меня. Да, здесь моя бескрайняя зелёная родина, и я счастлив, что живу здесь… ой… или просто вишу на ветке.… Вот бы мне оторваться от неё и увидеть, что же скрывается за моей яблочной страной, какие просторы, какие яблоки… На горизонте вспыхивает радуга, внезапно ловлю себя на яблочной мысли: «Жизнь прекрасна, а мир удивителен!» Рядом млеет розовощёкая дева. - Как дела красавица? - Отвали! - А чего так грубо? - Зелёный ты ещё, какой! – смеётся она. - Ладно, как хочешь, - равнодушно отвечаю. - Вот и висни на ветке молча! - Договорились! – обиженно заявляю я, думая про себя: «Стерва!» День всё равно не испорчен – подумаешь розовая она! Ах, какой прекрасный сегодня день! Самый лучший день! Мой первый день на свете! Розовая соседка напевает песенку: - Ла-ла-ла-ла-ла! Невольно подхватываю: - Ла-ла-ла! Мои остальные собратья по дереву тоже: - ЛА-ЛА-ЛА-ЛА! Дерево начинает раскачиваться: - Ла-ла! Послышался чей-то визг: - Ой-ой-ой! ПЛЮМС! Наступила тишина. - Земля ей корзинкой! – шепчу я. Только что упала с дерева, пожелтевшая пенсионерка Мёдова. - Допелись, вашу мать! – скрипнуло дерево. Розовая соседка покраснела и уже скорбным голосом запела: - Та-та-та-та! И все подхватили: - Та-та! Так продолжалось час за часом. Потом ночная тишь и лишь только мотыльки да шелест листвы создавали иллюзию окружающего мира… И снова день. - Атас! – вскричал кто-то. Очередное хоровое пение тут же прекратилось, и лишь моя покрасневшая соседка продолжала, как ни в чем, ни бывало напевать: - Ля-ля-ля-ля! - Тише! – шепчу ей. - Иди ты ранетка! Боялась я кого-то! Сейчас прям! - Тише! – шепчут все. - И не тишкайте мне тут! Нашлись, понимаешь! Да вас первых с этого дерева, да под… Она замолкла. Потом заверещала: - Чего это он тут остановился? Чего ему тут надо? Ой! Спасите! Я невольно прикрыл глаза. Человеческая рука обхватила мою соседку и потянула к себе. - Ой! Ой! Ой! Больно! – неестественно тонко загорланила она. - Ой! Ой! Ой! – стали вторить ей все остальные тоже тонким голосом. Рука продолжала тянуть её, пока несчастную всё-таки не оторвало от ветки. Визг стоял неимоверный. Она молила о пощаде, говорила, что сделает всё что угодно, только её б вернули на место. Она смотрела на нас, просила спасти. Но мы не могли ни чем помочь ей. Я в первый раз видел это, хотя мне уже успели рассказать, что это происходит достаточно частенько. - Что он собирается делать? – визгнула жертва, когда человек поднёс её ко рту. Кто-то на дереве от шока потерял сознание и грохнулся вниз. Человек откусил от моей подруги бок. Я увидел белую внутренность, прозрачная кровь брызнула во все стороны. Это была мучительная, если не сказать больше, смерть - она была в сознании, и не понять чего было больше крови или слёз. Тело было обезображено до ужаса. Казалось, это будет длиться вечность. Она мучилась, пока человек не обглодал её до самого позвоночника, который выкинул через забор, где несчастная навсегда обрела свой покой. - Вот так! – самодовольно произнёс человек и удалился. Заревели женщины. - Гранула! Гранула! Нас всех ждёт гранула! Она идёт к нам! Гранула! – заорал кто-то. Кто-то в ужасе зашептал: - Вон она… ползёт по стволу дереву… По дереву полз червь. Мне рассказывали о нём, но как-то неохотно и с каким-то трепетом. - Гранула! – опять заорал что есть мочи кто-то. Червь остановился напротив моей ветки и пополз в моём направлении. - Здрасьте! – тихо сказал я. - Здоров милый! – старческим голосом сказал червь и обнажил свои клыки. - Ой! Не надо, пожалуйста! - Ха! Ха! Ха! – засмеялся червь, и его острые кинжалы пробили моё сердце. Теперь моё сердце было разбито и уничтожено, но я ещё не скоро обрёл свой покой. От боли мутилось в голове. Это продолжалось несколько дней. Я только и слышал то скорбное: - Та-та-та-та! То беззаботное: - Ла-ла-ла-ла! То жизнерадостное: - Ля-ля-ля-ля! Червь всё время отплёвывался: - Кислятина зелёная… - но продолжал своё червивое дело. Все кто теперь смотрел на меня, смотрели брезгливо, произнося одно: - Червивый! Сгинь! Фу! Сдохни скорее! Я стал изгоем, больше со мной никто по нормальному не разговаривал, лишь сыпали оскорбления. Однако, один парень, тот, что больше всех смеялся и плевал на меня, вскоре тоже заболел «червяком» и стал кричать о том, как он был не прав, но его никто не слушал… даже я… у меня ведь, теперь не было сердца… 28082006